Я родился в заполярном ямальском городке – Лабытнанги. В то время, когда я рос, Лабытнанги был городом с особым характером. В нем соседствовали промышленные районы и исправительная колония. Жителей не смущала странная смесь архитектуры и образа жизни. Мы жили в окружении деревянных домов, которые были построены в срочном порядке и служили временным жильем для рабочих. В то же время, мы видели заключенных, которые проводили свои дни за колючей проволокой. Это была уникальная ситуация, которая придавала заполярному городку особый характер. В конечном счете, эти воспоминания о моем детстве в Лабытнанги остались со мной навсегда и послужили основанием для сочинения книг.
Когда я был ребенком, у меня был свой вымышленный мир, в который я погружался каждый раз, когда возвращался из школы. Я представлял себе, что существует что-то иное, чем окружающая меня реальность. Это помогало мне отвлекаться от удручающего вида жилых домов, сделанных из дерева и железа, с облупившейся и выгоревшей краской. Мой вымышленный мир и вид из окна квартиры стали моим убежищем и источником вдохновения. Они помогли мне понять, что даже в самых необычных и сложных ситуациях, можно найти красоту и смысл.
В нашем районе, который получил название БАМ, большинство домов были временными конструкциями, такими как деревянные балки и вагончики. Они использовались при строительстве Байкало-Амурской магистрали и месторождения Бованенково. Однако, в Лабытнанги, эти "бытовки" стали постоянным жильем для тысяч горожан на десятилетия.
Из окна моей квартиры открывался живописный вид. За моим двухэтажным деревянным домом из бруса, обитым досками, которые были выкрашены в синий цвет, простирались невысокие заполярные лиственницы и елочки. За ними, на горе, находилась исправительная колония №8. Это была зона с деревянными и кирпичными бараками, тропинками, баней и свинокомплексом. Я мог спокойно наблюдать за жизнью людей, живущих за колючей проволокой. Мы называли этих заключенных зэками. В конце 80-х или в начале 90-х годов, я стал свидетелем подавления бунта в лабытнангской зоне.
Когда я увидел это эпическое зрелище из окна своего дома, я еще не знал, что это был бунт. Мой отец, который наблюдал вместе со мной, сказал, что это всего лишь учения. Рота солдат, полностью экипированных, медленно спускалась по горе напротив зоны и стучали дубинками по прозрачным щитам. Мы называли эту горку "зэковской" и зимой катались с нее на лыжах и санках. Зеленый БТР возглавлял этот устрашающий "парад". Спустя несколько дней я узнал, что это было подавление бунта. Это был шок для меня и моих друзей. Жители передавали друг другу подробности случившегося. Якобы взбунтовавшиеся взяли в заложники несколько конвоиров, резали и поджигали их, а одного при попытки сбежать от мучителей даже убили...
После "парада" солдат с "зэковской горки" мы собрали сотни гильз и даже целые патроны от автомата "Калашникова". Осознавали ли тогда, что происходящее было серьезным и опасным? Скорее нет, ведь мы были уверены, что у нас впереди будет все хорошо и никто из нас не окажется по той стороне колючей проволоки. Естественно, тогда мы еще не знали, что это были первые отголоски разворачивающихся в стране исторических событий, которые навсегда изменят жизнь каждого из нас.
В моем детстве я часто убегал в лес и проводил там много времени, наслаждаясь видом горящего костра. Это был мой способ погрузиться в вымышленный мир, где я сам был хозяином и диктовал правила. В этом мире не было места пощаде для вымышленных героев, он был жестоким и безжалостным. Когда я выходил из леса, пропахнувший костром, я чувствовал себя счастливым. Лес стал для меня уголком рая в реальном мире, где я мог отдохнуть от повседневной рутины.
В компании своих друзей, с которыми я рос, я всегда был лидером и придумывал новые игры. Наши игры часто возникали именно в лесу, и они были далеки от добрых. В основном, у нас был отрицательный герой, которого нужно было победить или убить воображаемыми средствами. И я сам часто брал на себя роль этого героя. После таких игр меня часто приходилось отвозить в больницу, чтобы зашить раны. Дети начали бояться меня из-за историй, которые я им рассказывал, хотя они были выдумкой. Эти истории напоминали детские страшилки из пионерских лагерей, которые так любят мальчишки в этом возрасте. Но мне удавалось подавать их в странной и даже зловещей форме.
Такое поведение имело свое объяснение. Когда я учился во втором классе, я начал читать книги, которые не были предназначены для детей. Одна из таких книг, которая сильно повлияла на меня, была сборник рассказов Эдгара По. Они пробудили мою фантазию и внесли в мою психику элементы темного и загадочного. Я был зачарован их атмосферой и стилем. Рассказы По вызвали у меня интерес к мрачным историям, и я начал создавать свои собственные маленькие миры, полные тайн и опасностей.
Таким образом, моя привязанность к лесу и мои игры с друзьями получили новое измерение, вдохновленное литературой Эдгара По. Этот опыт помог мне развить свою фантазию и воображение, но также привел к неожиданным последствиям, которые я пытался преодолеть взрослея. Все это составляет часть моей уникальной истории и влияет на то, как я воспринимал и взаимодействовал с миром вокруг себя.
Когда я увидел это эпическое зрелище из окна своего дома, я еще не знал, что это был бунт. Мой отец, который наблюдал вместе со мной, сказал, что это всего лишь учения. Рота солдат, полностью экипированных, медленно спускалась по горе напротив зоны и стучали дубинками по прозрачным щитам. Мы называли эту горку "зэковской" и зимой катались с нее на лыжах и санках. Зеленый БТР возглавлял этот устрашающий "парад". Спустя несколько дней я узнал, что это было подавление бунта. Это был шок для меня и моих друзей. Жители передавали друг другу подробности случившегося. Якобы взбунтовавшиеся взяли в заложники несколько конвоиров, резали и поджигали их, а одного при попытки сбежать от мучителей даже убили...
После "парада" солдат с "зэковской горки" мы собрали сотни гильз и даже целые патроны от автомата "Калашникова". Осознавали ли тогда, что происходящее было серьезным и опасным? Скорее нет, ведь мы были уверены, что у нас впереди будет все хорошо и никто из нас не окажется по той стороне колючей проволоки. Естественно, тогда мы еще не знали, что это были первые отголоски разворачивающихся в стране исторических событий, которые навсегда изменят жизнь каждого из нас.
В моем детстве я часто убегал в лес и проводил там много времени, наслаждаясь видом горящего костра. Это был мой способ погрузиться в вымышленный мир, где я сам был хозяином и диктовал правила. В этом мире не было места пощаде для вымышленных героев, он был жестоким и безжалостным. Когда я выходил из леса, пропахнувший костром, я чувствовал себя счастливым. Лес стал для меня уголком рая в реальном мире, где я мог отдохнуть от повседневной рутины.
В компании своих друзей, с которыми я рос, я всегда был лидером и придумывал новые игры. Наши игры часто возникали именно в лесу, и они были далеки от добрых. В основном, у нас был отрицательный герой, которого нужно было победить или убить воображаемыми средствами. И я сам часто брал на себя роль этого героя. После таких игр меня часто приходилось отвозить в больницу, чтобы зашить раны. Дети начали бояться меня из-за историй, которые я им рассказывал, хотя они были выдумкой. Эти истории напоминали детские страшилки из пионерских лагерей, которые так любят мальчишки в этом возрасте. Но мне удавалось подавать их в странной и даже зловещей форме.
Такое поведение имело свое объяснение. Когда я учился во втором классе, я начал читать книги, которые не были предназначены для детей. Одна из таких книг, которая сильно повлияла на меня, была сборник рассказов Эдгара По. Они пробудили мою фантазию и внесли в мою психику элементы темного и загадочного. Я был зачарован их атмосферой и стилем. Рассказы По вызвали у меня интерес к мрачным историям, и я начал создавать свои собственные маленькие миры, полные тайн и опасностей.
Таким образом, моя привязанность к лесу и мои игры с друзьями получили новое измерение, вдохновленное литературой Эдгара По. Этот опыт помог мне развить свою фантазию и воображение, но также привел к неожиданным последствиям, которые я пытался преодолеть взрослея. Все это составляет часть моей уникальной истории и влияет на то, как я воспринимал и взаимодействовал с миром вокруг себя.
Спустя годы воплотить на бумаге свой вымышленный мир детства я попытался через книги «Дневник, или Заметки монстра» и «Зауральские самоцветы» (скачать книги можно по моей авторской реферальной ссылке со скидкой 10% на сайте ЛитРес) . Хорошо у меня получилось или нет, судить вам, уважаемые читатели!
Фото: Андрей Комолов. Сайт https://komol.ru/
Фото: Андрей Комолов. Сайт https://komol.ru/
